[bettelgeyze]

На вопрос, с кем должна была танцевать Вивьен на балу у Наместника, у моего мужа нашелся свой собственный вариант ответа. Пока мы обсуждали чужие техники и предполагаемые выгоды, а также стати, харизмы и политическое влияние, идущее в расчет, Илья сделал ставку на другое.
Решила выложить его драбблик тут, не на фикбук нести же

Мадам Первая Чародейка. Зарисовка постпраздничная

– Проводите меня, сэр Резерфорд. – Маленькая фигурка неспешно направилась к широкой лестнице.

Каллен на секунду задумался, пытаясь прикинуть, что могло понадобиться Первой Чародейке, и борясь с долгом – необходимо было принять доклад сэра Уорвика, командовавшего гарнизоном во время его отсутствия. Но колебание ушло: вряд ли Первая Чародейка обратилась к нему из-за глупых прихотей – за время прошедшего бала у Наместника, подумал Каллен, он, верно, успел ей намозолить глаза.

– Как скажете, Первая Чародейка.

Путь по лестницам и коридорам – наверх, к кабинету Вивьен де Фер – прошел в молчании. Каллен не пытался узнать, что от него понадобилось чародейке – перед его глазами пробегали картинки прошедшего праздника, порождая какую-то светлую угрюмость. Прелестно, очаровательно, красиво… Хотя он, как рыцарь-командор, прекрасно знал, что скрывается за смехом местной знати, и какие разговоры ходят о Наместнике, главе страже, о нем самом. Ферелденцы не лучше кунари, – шептали, казалось, самые стены. Ферелденский сброд захватил наш славный город, – вторили им гулкие ущелья улиц. Наместник… – осторожно замечали крыши и замолкали, многозначительно глядя в мутное зимнее небо, холодное и серое, как далекий южный Ферелден.

Каллен мрачно усмехнулся: хороши праздничные мысли, – и попытался забыть о них. Он преданный сын Церкви, и все андрастиане – братья.

– О чем вы хотели поговорить, мадам Первая Чародейка? – спросил Каллен, когда дверь закрылась за его спиной, и Вивьен, словно в нерешительности (нерешительности? мадам де Фер?) остановилась перед своим столом с аккуратно разложенными на нем бумагами.

– Как вам прошедший праздник у господина нашего Наместника? – спросила она, по-прежнему не оборачиваясь.

Каллен пожал плечами: праздник как праздник.

– Я не очень люблю балы.

– Да, я заметила, что вы не сильно веселились. Надо признать, это казалось странным: все эти юные барышни в красивых нарядах с веерами и звонким смехом – они так и вились перед вами и братом Ваэлем. Не приглядели себе даму сердца, мессир?

Каллен промолчал. Что ответить на это?

– О, я была слишком бестактна? Прошу меня простить.

– Вы тоже не показались мне беззаботной, мадам Первая Чародейка, – проговорил Каллен через силу.

– Вы наблюдали за мной?

– Это мой долг, мадам, – ответил Каллен в тонкую, облаченную в серебряное и лазурное спину. – Потом, было сложно не заметить – ведь центр внимания всей залы был сосредоточен на мессире Наместнике, а он очень часто отказывался рядом с вами.

– О, да, господин наш Наместник, мессир Хоук был… весьма мил и усерден, – Каллен по голосу понял, что Первая Чародейка улыбнулась. – Как, впрочем, и его брат, юный Карвер.

– Мадам, если вы позвали меня поболтать о куртуазных моментах прошедшего мероприятия, то я, пожалуй…

– Ох, нет, сэр Резерфорд, отнюдь! – она, наконец, обернулась. – Просто я подумала: раз уж у нас обоих не удался нынешний праздник, то отчего бы не устроить его самим – здесь и сейчас?

Каллен не нашелся, что сказать.

Первая Чародейка улыбнулась, глядя на его удивленное лицо:

– Ах, сэр Резерфорд! Не беспокойтесь, ничего такого: просто пару бокалов вина и один скромный танец. Неужели вы – и я? – не заслужили хотя бы такого отдыха? – она не спеша приблизилась к Каллену, не отводя взгляда. – Полноте, Каллен, – сменив тон, продолжила Вивьен де Фер. – Вы думаете, я не вижу, как на вас давит эта ответственность? Все, произошедшее после ухода сестры Стеннард, мятеж кунари, постоянные бредни моих… подопечных, напряженность вокруг господина нашего Наместника – вы принимаете это на свои плечи, не позволяя себе ни с кем разделить ответственность. Ну же, брат Каллен.

Каллен с трудом сглотнул и пробормотал:

– Зачем вам это, госпожа Первая Чародейка?

– Оставьте, сэр Резерфорд. Не представляйте меня только как… – она помедлила. – Я тоже устала, Каллен. Я физически ощущаю, как течет время, и, поверьте мне, сегодняшняя ночь – ночь смены года – не просто одна из ряда других. Сейчас мне, как никогда прежде, хочется немного передохнуть. Как человеку – и женщине.

Ее тонкие пальцы осторожно легли на шелк парадного камзола – и Каллен почувствовал странную смесь холода и тепла в месте касания, отчего сердце гулко забилось о ребра.

– Ну так что, брат Каллен? Бокал вина и танец?

Он кивнул.

– Тогда, сбросьте эту вашу ледяную броню храмовника, брат Каллен, – прошептала Первая Чародейка, пробегаясь ладонями по его рукам, от плеч к пальцам. – Как нам танцевать без музыки?

И на краешке его сознания заиграла – сначала еле слышно, но с каждым мгновением все сильнее, странная, диковатая мелодия…

…Размашисто шагая по гулким коридорам Казематов, пустым и, казалось, незнакомым – отброшенные в ровном сиянии магических светильников тени от его плаща вились в странном подобии двух переплетенных в томном северном танце фигур – Каллен ловил себя на мысли, что он знает: вот сейчас Первая Чародейка изящным движением поднимает со стола полупустой бокал с рубиновым вином. Вот, она стоит перед окном, глядя в даль на празднующий, расцвеченный огнями и шутихами город. Вот, она наклоняется – он явственно ощутил это движение: тонкое гибкое тело под шелком и бархатом – над столом, рассеянно беря то одну бумагу, то другую. Но чем дальше он уходил от ее кабинета, тем бледнее был образ, растворяющийся в череде горящих медом и воском светильников.

Надо было проверить посты.